Общаясь в четверг с участниками Валдайского форума, Владимир Путин не исключил для себя возможности баллотироваться в 2018 году на четвертый, а с учетом президентства Дмитрия Медведева, когда он, по общему мнению, оставался фактическим лидером, на пятый срок.

«Не исключил» не означает «подтвердил», так что открывается широкий простор для предположений и версий.

Эксперты расходятся во мнениях. Одни уверены, что Путин в душе хочет править не только до 2024 года, но и пожизненно, а помешать ему ничто не может, другие полагают, что препятствия велики, и сам он пока ничего не решил.

«Путин пойдет на четвертый срок. Нет оснований считать иначе», — заявил Русской службе Би-би-си политолог Александр Морозов.

Его коллега Станислав Белковский уверен, что возможны варианты.

«Решение будет диктоваться многими факторами, от состояния экономики и уровня протестного движения до здоровья самого героя, которое, по разным данным, оставляет желать лучшего. На Валдайском форуме вчера не произошло ничего. По крайней мере, до осени 2015 года обсуждение этого вопроса в практической плоскости невозможно», — считает эксперт.

Существуют как минимум четыре причины, которые могли бы помешать новому президентскому сроку Путина. Первая — физическая форма. Тут анализировать нечего, и делать предсказания бессмысленно.

Вторая — кризис верхов и раскол элиты. Маловероятно. Путин, с одной стороны, «построил» и бюрократию, и бизнес, с другой стороны, дал всем по куску пирога и обеспечил фактическую несменяемость. С какой стати кто-то будет выступать против него, рискуя потерять все?

Третья — изменение электоральных настроений.

«Исторический опыт показывает, что при длительном авторитарном режиме население привыкает, приспосабливается, забывает, что вообще возможна какая-то иная власть и иная жизнь. В таких условиях даже недовольство не приводит к активным действиям. Несомненно, формируется активное меньшинство, состоящее из самостоятельных людей, но это именно меньшинство», — говорит Морозов.

«Протестные настроения будут нарастать, — возражает Белковский. — Успех Навального и победа Ройзмана тому красноречивое свидетельство. Власть надоела образованным горожанам, и изменить это невозможно, как невозможно было изменить отношение активной части общества к КПСС в конце 1980-х годов».

Четвертая, и, по оценкам аналитиков, самая существенная угроза — экономический кризис.

«Он уже разворачивается на наших глазах, — утверждает Белковский. — Минфин идет путем урезания бюджетных расходов, министр Алексей Улюкаев признает, что таким плохим положение в экономике не было с 2008 года. Мы видим непопулярные меры вроде введения «энергетического пайка», замораживания индексации зарплат и пенсий, фактической конфискации в бюджет пенсионных накоплений «молчунов». Неустранимая причина — гигантские масштабы коррупции. «Экономика роз» — распила, отката и заноса — тотально неэффективна даже при высоких ценах на нефть».

Александр Морозов замечает, что еще неизвестно, как поведет себя население при наступлении экономических трудностей — ополчится на власть или сплотится вокруг нее. К тому же на случай серьезного кризиса у Владимира Путина имеется убойный патрон — отставка правительства, которая создаст иллюзию обновления и породит надежды. Есть и другие способы отвлечь внимание общества, от досрочных парламентских выборов до перезахоронения Ленина.

«Владимир Путин попал в капкан, типичный для авторитарных лидеров, когда невозможно ни уйти, ни остаться, — рассуждает Белковский. — Оставаться нельзя, потому что каждый лишний год усиливает раздражение, а он очень хочет любви и высокой оценки его прежних заслуг. Уходить нельзя, потому что непонятно, на кого бросить это хозяйство, которое грозит развалиться при замене ключевой фигуры, цементирующей всю властную конструкцию».

«Не знаю, как он из этой дилеммы выйдет, — продолжает эксперт. — Насколько я могу судить, Владимир Путин психологически склонен откладывать решения до той поры, когда их уже нельзя не принимать».

Суд потомков

На Валдае Путин не исключил возможности помилования или амнистии обвиняемых по «болотному делу».

Это фигура речи, или президент всерьез думает о смягчении режима и диалоге с оппозицией?

Нации надо предложить что-то кроме принципа «лишь бы хуже не было». Требуется содержательная идея. На что поставит Путин: на модернизацию или на дальнейшее завинчивание гаек, консервативную мораль и антизападничество?

Думает ли он вообще о своем месте в истории или просто хочет править и решает сиюминутные задачи?

«Я уверен, что мнение потомков ему не безразлично, — говорит Белковский. — Он все время явно и неявно возвращается к собственной исторической роли, правда, в основном апеллирует к прошлому, упирая на то, что принял страну в состоянии хаоса и разброда. Мне также кажется, что в его планы не входит оставаться до самого конца, когда он будет восприниматься не как спаситель и архитектор стабилизации страны, а как человек, который ее разрушил».

«Ни о чем таком Путин не думает, — уверен Морозов. — Ключевое слово в его мышлении и практике — «капитализация». Все его основные достижения связаны с финансами: выход российских компаний на мировой рынок, укрепление банков, распространение потребительского кредита. Это у него получается, это постоянно находится в зоне его внимания. Внешнеполитические представления Путина, очевидно, сводятся к тому, что, если Россия будет богатой, с ней станут считаться. То, что связано не с деньгами, а с развитием общества, его никогда не интересовало. Он не размышляет над отвлеченными вещами вроде исторического выбора, национальной идеи, новой идентичности России».